В начале октября 1967 года мой отец Генно Арнольд Вильгельмович в один из выходных дней позвал меня на прогулку в лес за шиповником. Выйдя из поселка Даусуз, перейдя через горную седловину, мы оказались на левобережье реки Хуссы-Kардоник, в 3 км южнее одноименного села на "Кислой горе". Шиповника было множество и скоро наши рюкзаки оказались забиты под завязку. Отец далее поднялся на пригорок, зашел в грушевый лес и указал мне на одну мощную, высокую чинару: "Вот посмотри на это дерево" - на дереве виднелась надпись "Ав. Оя 1918 г. 9 iюля" "На этих днях селу Хуссы-Кардоник исполнилось 100 лет со дня основания поселения эстонцами" - сказал мне отец, "а это дерево помнит многие события - мне тогда было всего 11,5 лет".

Под сенью старой чинары я услышал рассказ отца, который о реальных событиях 85-летней давности передаю сегодня почти дословно. Как известно, эволюция развития любого общества подчиняется основным законам диалектики и один из них - отрицание отрицания - т.е. развития общества идет по спирали, причем на каком-то этапе происходит отрицание настоящего и повторение прошлого, но на более качественной основе. Сегодня в нашей стране другие социально-экономические условия и общественно-политический строй, чем 12 лет назад, но надпись на коре старой чинары воскрешает аналогичные переломные события в истории России 1918 году и в частности в Баталпашинском отделе Кубанской области.

Село Хуссы-Кардоник "Sorikula" - "Село речушек" в 1914 году было зажиточным, имелось около 65 дворов с населением 380 человек. До 1900 года площадь закрепленных сельхоз. угодий была 2500 десятин (1 десятина = 1,0925 га). Земли простирались до подошвы горы Пастуховой. Жители села копали канавы и осушали мочаки, вырубали кустарники. Но в 1900 году по повелению атамана отдела 550 десятин сенокосов и пастбищ было принудительно изъято у села и передано подсобному хозяйству Александра - Невского монастыря (п. Нижний Архыз), хозяйственное подворье которого находилось на южной окраине нынешнего села Даусуз, основанного в 1926 году. У моего деда Генно Вильгельма Иогановича, бывшего матроса Гвардейского флотского экипажа имелось в 1914 году 8 лошадей, 12 дойных коров, 10 нетелей,. 15 бычков, 20 овец, 25 свиней. Все работы выполнялись силами семьи. Эстонцы жили обособленно, своим замкнутым миром и среди местного населения село Хуссы-Кардоник именовалось "колонка" - колония, но со всеми народами поддерживали дружественные отношения. Село славилось своими садами, молодые деревца завозились из Невинки; из воспоминаний старейшей эстонки Эльяс (Рутто) Клавдии Мартыновны, родившейся в селе Хуссы-Кардоник 16 декабря 1924 года, кроме эстонского, русского, прекрасно владеющей карачаевским языком, проживающей сейчас в посёлке Даусуз - у её отца - Рутто Мартына Мартыновича -главного садовода - было в саду 300 деревьев, которые требовали кропотливого ухода. Одновременно Рутто М.М. в селе проводил обряды крестин и похорон. Леса были богатыми на кормовые угодия и скот до снега пасся на подножном корму. Свиноматки по весне уходили в лес и осенью с полосатыми поросятами возвращались к хозяевам. Дед Вильгельм каждую осень сдавал в станицу Зеленчукскую на переработку тушу двухгодовалого бычка и двух свиней на окорок и колбасу. Жители села по субботам топили бани, пекли хлеб, сбивали сливочное масло, резали скот, по воскресениям ездили на базар, продавали свои товары и покупали нужные себе; ходили к родственникам в соседнее село Маруха. В этом селе в 1877 году родилась мать Лэмбита Пэрн (1903-1974) - будущего министра обороны Эстонской ССР. На Черноморском побережье Кавказа от Адлера до Сухуми находятся и сейчас эстонские поселения: Сулев, Сальме, Линда, Эстикюле. Старый следопыт Тикс Юри Рейнович частенько через перевалы - когда позволяли погодные условия - с жителями села ходил в гости на Черное море к родственникам и приносил дефицитные товары: табак, лавровый лист, пряности.

В селе имелась 4-х классная школа, занятия в которой начинались осенью после завершения работ и продолжались до начала массовых весенних работ. Преподавание велось на эстонском языке. Существовал хор и духовой оркестр. Почти в каждой семье имелся какой-нибудь музыкальный инструмент: гитара, мандолина, балалайка, гармоника. В школе ставились концерты и постановки. Сельским старостой был Тикс Даниил Рейнович. Село трудилось и исправно отчисляло налоги в государственную казну. Но начавшаяся первая мировая война и последующие события коренным образом изменили устоявшийся уклад жизни села. Часть жителей была призвана на фронт - 11 человек, остальные продолжали трудиться. Стали частыми пропажи скота, в окрестных лесах и горах стали появляться отдельные вооруженные группы грабителей. В одиночку стало опасно выезжать за пределы села.

Территория бывшего Баталпашинского отдела Кубанской области в 1918 году стала ареной самых ожесточенных сражений гражданской войны. Среди групп населения были резкие социальные противоречия. В феврале 1918 года на территории отдела была провозглашена власть советов. Но ко всем политическим переменам эстонские поселенцы относились осторожно - так обстановка была неясной. В мае 1918 года в село прибыл отряд Я.Ф. Балахонова и был созван сход села. На сходе села был создан орган исполнительной власти - революционный комитет. Первым председателем ревкома стал Якус Иоганес Тынович, секретарем - Саба Ян Денисович. Такие же сходы прошли в селе Маруха, в селе Нижняя Ермоловка председателем ревкома стал Донцов Даниил Матвеевич. В селе Маруха был создан отряд самообороны, включенный в состав 2-го Кубанского военно-революционного Красногвардейского отряда Якова Балахонова. Однако обстановка оставалась крайне тревожной. В селе заскакивали вооруженные группы всадников, требуя контрибуцию в виде продовольствия одежды и т.д. Но когда у жителя села Лелло Иоганеса Адовича белоказаки угнали весь скот, а его избитого привезли домой -терпение граждан кончилось - в количестве 37 человек был создан отряд самообороны села от грабителей.

...Наступил июль 1918 года. Предводитель казачества и защитник монархии А. Шкуро в начале июля 1918 года потерпев поражение под Кисловодском, устремился в горные ущелья Баталпшинского отдела и здесь приступил к формированию из казаков "волчьей сотни". В поисках добровольцев и провианта его отряды рыскали по ущельям. Подвижная передовая конная группа (примерно 120 сабель) на рысях приближалась к Романову кургану - это холм в 7 км севернее села Маруха с целью наказать сёла Маруха, Хуссы-Кардоник, Верхнюю и Нижнюю Ермоловку за смену политической ориентации. Было 7 июля 1918 года, полдень. Группа белоказаков в районе Романова кургана нарвалась на плотный заградительный огонь Марухских партизан и вынуждена была спешиться и укрыться в отдалении. Атака с ходу на село Маруха не удалась. Отголоски стрельбы были слышны и в селе Хуссы-Кардоник; прибывший на взмыленной лошади посланец села Маруха попросил помощи. Решение надо было принимать немедленно и председатель ревкома Якус Иоганес Тынович и секретарь Саба Ян Денисович стали эвакуировать жителей с нехитрым скарбом и скотом в грушевый лес в 3 км южнее села, а отряд в 37 человек поспешил в село Маруха. Также на помощь марушанам поспешили иногородние жители ст. Зеленчукской и сёл Верхняя и Нижняя Ермоловка. Дело в том, что иногородние жители станиц в своё время были лишены права не только иметь какое-либо оружие, но даже носить казачью форму одежды. Они были отстранены от участия в местных управлениях власти. Чтобы прокормить свои семьи, им приходилось идти в батраки к зажиточным казакам или заниматься столярно-плотницким, слесарным, малярным, портняжным и другими ремёслами, которыми зажиточное казачество пренебрегало.

...Перегруппировав свои силы, белоказаки решили наступать на село Маруха одновременно с обоих концов, но их связной был перехвачен партизанами и не смог доставить северной группировке приказ об одновременном наступлении с обоих концов. Партизаны собрали основные свои силы у южного конца села Маруха откуда ожидалось главная атака. Ранним утром 8 июля 1918 года белоказаки с юга двинулись в атаку на село. Завязался горячий бой. Партизаны были вооружены не очень качественно, а белоказаки являлись регулярной воинской частью и им удалось ворваться на южную окраину села и поджечь там десяток домов, но упорством партизан были выбиты, ушли в горы и стали лагерем на "церковной поляне" - на горе напротив монастыре. Бой продолжался в течении дня.

Женщины и дети хусинских партизан, в том числе и мой отец, находились во время боя в партизанском лагере в лесу, в так называемом грушевом лесу "Пирни Метс". Под деревьями рядами стояли брички, балаганы; виднелось зарево горящей Марухи и доносилась ружейная перестрелка, все тихо разговаривали, переживая за происходившее. На другой день на помощь марухским и хусинским партизанам прибыл отряд ивановских и козьминских партизан, которые имели на вооружении батареи: 3-х дюймовых орудий. Батарея снялась с передков и став на боевые позиции у "белого камня" открыла меткий орудийный огонь по белоказачьему лагерю. Белоказаки понесли значительные потери и видя что партизанам пришло подкрепление спешно отступили по тропинке в Зеленчукское ущелье. (Тропинка идёт вниз вдоль балки и эта балка сейчас носит название "бандитская балка"). По Зеленчукскому ущелью белоказаки отступили на старое жилище (Архыз). Партизаны решили вытеснить их окончательно и двинулись вслед белоказакам двумя отрядами. Отряд хусинских и часть зеленчукских партизан под водительстом опытного проводника деда Тикс Юри Рейновича двинулся на старое жилище по правому берегу реки Большой Зеленчук, а основные силы партизан сёл Маруха, Ермоловки и Зеленчука шли вверх по левому берегу реки. Поскольку хусинские партизаны выступили раньше и шли по более прямой дороге, они опередили в своём движении основные силы партизан. Не доходя нескольких километров до старого жилища (Архыза), хусинские партизаны заметили спускавшуюся по дороге с гор по левому берегу реки Зеленчук конницу. Это место в данное время находится перед Архызом у водопада "самая чистая вода в долине у дороги". Партизаны замаскировались и приготовились к бою. Когда белоказачья конная разведка подошла к засаде партизан - с одной стороны обрыв, с другой отвесная скала, партизаны почти в упор, через узкую стремину реки Зеленчук расстреляли всех белоказаков во главе с офицером. На поле боя осталось 26 человек, а партизаны не потеряли ни одного человека. Боевые трофеи: оружие, сёдла и т.д. достались основным партизанским силам, следовавшим по левому берегу реки Большой Зеленчук. Течение реки в этом месте очень стремительное и хусинские партизаны не смогли перейти её вброд.

Белоказаки потеряв полностью свою разведку, особого сопротивления на старом жилище не оказали. После небольшой перестрелки они отступили - часть по Кизгичскому ущелью на Теберду, часть через перевал в Грузию. Партизаны дальше старого жилища белоказаков не преследовали и вернулись домой с победой. Женщины и дети с тревогой ожидали в грушевом лесу своих близких. Наконец встреча состоялась и произошёл оживлённый разговор.

А молодой 18-летний партизан Оя Август Иоганович, не остыв от пережитых волнений и боёв, ножом на чинаре вырезает надпись на коре на память: "Ав. Оя 1918 г. 9 iюля"

Вот такую историю поведал мне мой отец. Через 35 лет в 2002 году, оказавшись на том самом месте, я нашёл старую чинару. Тихо было в старом грушевом лесу, ветер слегка шелестел кронами деревьев, но старая - 200 летняя чинара (бук живёт до 350 лет) широко раскинула свои упругие ветви, высокой вершиной упёршись в небо. Она кажется стала ещё мощнее и крепче, только немного потускнела на коре надпись. Всё было также как и 85 лет назад, но кругом стояла тишина и ничто не напоминало о тех грозовых событиях. Не ошибся Август Оя, выбирая дерево. Чинара будет стоять ещё долго и как знать, свидетелем каких событий она ещё окажется.

А как же сложилась судьба автора памятной надписи на чинаре? К сожалению, очень трагически. В составе 138 человек по уточнённым данным из сёл Банатовка и Ново-Эстоновка Отрадненского района Краснодарского края Оя Август Иоганович был в июле 1938 года арестован органами НКВД и в октябре 1938 года расстрелян в Краснодарской тюрьме по сфабрикованному делу. Но об этой истории другой рассказ.

Генно Арнольд Вильгельмович,
Январь 1978 год